Опасные юридические лица

[5611]

Концепция юридических лиц в российской правовой системе в последнее время претерпевает различные изменения: высшие судебные инстанции, ученые и депутаты предлагают все новые подходы. Насколько хороша теория юридических лиц и соответствует ли она сложившейся в России практике гражданского оборота? На эту тему мы беседуем с доктором юридических наук, профессором, заведующим кафедрой гражданского права МГУ имени М.В. Ломоносова Евгением Алексеевичем Сухановым.

Каковы современные концепции юридического лица в праве других стран?

— Теории, касающиеся понятия «юридическое лицо», были разработаны немецкой правовой наукой в XIX веке; насчитывалось сотни различных подходов. Но уже в 80—90 годах XX века многими учеными было показано, что практического значения эти теории не имеют. Именно поэтому в учебниках гражданского права Германии, Австрии, Швейцарии, то есть стран, где понятие «юридическое лицо» в свое время было разработано, этим теориям сейчас либо вообще не отведено место, либо посвящены один-два абзаца. Примерно такая же ситуация складывается и в англо-американской доктрине. Можно сказать, что эти теории существуют для ученых и имеют смысл для написания диссертаций. Большого практического значения у них нет.



Что представляет собой юридическое лицо в реальности?

— С одной стороны, очевидно, что юридическое лицо — образование искусственное, потрогать его нельзя. С другой стороны, оно реально в юридическом смысле тогда, когда у него есть имущество. Я и мои коллеги в процессе подготовки нынешней редакции Гражданского кодекса РФ обсуждали этот вопрос неоднократно и пришли к выводу, что юридическое лицо, существующее и действующее в нормальном рыночном обороте, должно обладать имуществом. В противном случае оно будет просто «пустышкой», формой для разного рода злоупотреблений: гражданско-правовых в виде обмана кредиторов, публично-правовых в виде отмывания денег, коррупции и т.д. Обратите внимание, что нормальный рыночный оборот — это оборот, где всякого рода жульничество и злоупотребления сведены к минимуму (окончательно исключить их вряд ли возможно).

Именно для того, чтобы избежать подобных злоупотреблений, у каждого юридического лица должно быть какое-то имущество, которое могло бы удовлетворять интересы кредитора. Поэтому российская правовая система не допускает того, чтобы это имущество включало в себя сведения, навыки, умения. Да и зарубежный опыт свидетельствует — минимальный уставный капитал юридического лица должен быть именно в деньгах, т. е. в том, что называют ликвидным имуществом, причем этих денег должно быть достаточно много, не менее 25 000 евро. К этому надо стремиться и в нашей стране.

Когда мы боролись за то, чтобы уставный капитал стал минимальной гарантией интересов кредиторов, как это записано в ГК РФ, наши противники нас обошли. В президентских указах и других нормативных актах записано, что минимальный капитал должен составлять 10 000 рублей или любых других активов, стоимость которых эквивалентна этой сумме. На практике получается, что многие компании, причем даже крупные европейские, открывают в странах СНГ фирмы с аналогичным названием, вносят в уставный капитал старые компьютеры, оценивая их в 10 000 рублей. Конечно, иначе как безобразием это назвать нельзя. Например, в Германии минимальный уставный капитал общества с ограниченной ответственностью составляет 50 000 евро. Какую из этих сумм — 50 000 евро и 10 000 рублей — можно назвать нормальным уставным капиталом юридического лица? Конечно, не 10 000 рублей.

Таким образом, не принципиально, как расценивать юридическое лицо — как фикцию или как коллектив. Для меня юридическое лицо — это прежде всего обособленное имущество, и неважно, кому оно принадлежит — одному человеку или коллективу. Об этом можно рассказывать студентам, писать в научных работах, но для практики имеет значение то, какое у юридического лица имущество, а также то, кто и как этим имуществом управляет.



На тему морального вреда юридическим лицам в свое время высказывались и Верховный, и Конституционный суды РФ. И вот, видимо, настала очередь Высшего Арбитражного Суда— им готовится проект Постановления Пленума, который предусматривает возможность возмещения юридическим лицам морального вреда. Согласно проекту юридическое лицо может испытывать страдания. Как Вы можете оценить эту позицию?

— Боюсь, что данная позиция основана не на теории, а на каких-то надуманных представлениях конкретных людей. Откуда такая убежденность, что юридическое лицо обязательно представляет собой коллектив? Как правило, в европейских правопорядках основная масса юридических лиц — это общества с ограниченной ответственностью, которых гораздо больше, чем акционерных обществ. Около 80—90% из них — компании одного лица либо компании, принадлежащие супругам. В них нет никакого коллектива. Представление о юридическом лице как о коллективе идет еще с советских времен, когда под таким коллективом понимался завод или фабрика с тысячами трудящихся. Сейчас это представление уже полностью устарело: с позиции гражданского права для контрагента, с которым имеет дело фабрика, важно не то, сколько человек на ней трудится, а то, что кредитор может с нее получить. Все эти тысячи работников не являются гарантией кредиторов предприятия, ведь они не вкладывают в него ни копейки своих личных денег.

Идея о страдании юридического лица не нова, она была озвучена еще в 80-х годах. Тогда в одной газете вышла статья о том, что даже кошки не едят колбасу одного известного мясоперерабатывающего комбината. После чего в исковом заявлении комбината к газете было указано, что из-за этой клеветнической статьи у трудящихся опускаются руки. Вот вам и страдания юридического лица. Но какие же это страдания?! Концепция морального вреда сама по себе очень странная, потому что возместить его всегда можно только символически или приблизительно. А уж к юридическим лицам эта концепция вообще не применима. Так, на мой взгляд, наш имущественный оборот сейчас вовсе не нуждается в разработке концепции морального вреда для юридических лиц.



Как Вы считаете, могут ли в ближайшее время быть расширены границы юридического лица?

— Сейчас ведется много разговоров на предмет того, что юридическое лицо трудно зарегистрировать, что нужен принцип одного окна и т. д. и т. п. (кстати, налоговые органы регистрируют юридические лица только в нашей стране, в порядочных государствах такого нет). Поэтому намерение повысить размер минимального уставного капитала воспринимается очень критически. А ведь на самом деле все намного проще. Предположим, мы поднимем в нашей стране планку размера уставного капитала до 50 000 евро, как в Германии. Когда у человека нет таких денег, но он хочет заниматься бизнесом, пожалуйста, пусть регистрируется как индивидуальный предприниматель. Никаких денег, кроме небольшого взноса за регистрацию, с него никто не потребует. Только следует иметь в виду, что перед кредиторами, если что, отвечать придется всем своим имуществом. Если предприниматель не расплатится, то извините — придут приставы и опишут все имущество. Но если вы реально хотите что-то производить, а не делать деньги из воздуха, то не обязательно создавать юридическое лицо, чтобы заниматься предпринимательством.

Откуда взялось навязчивое желание создать юридическое лицо? Создать, да еще и зарегистрировать его по почте, как у нас иногда предлагается, — открытку послать. Для того чтобы впоследствии «надувать» своих кредиторов, ничего им не платить, не отвечать перед ними личным имуществом! И мы должны это поддерживать? Так что ни о каком расширении границ юридического лица не может быть и речи. Наоборот, можно и нужно говорить о том, что юридическое лицо — это конструкция, опасная для оборота. Опасна она тем, что реальные физические лица, которые стоят за юридическим лицом, «подсовывают» своим контрагентам именно этого субъекта, эту фикцию с его имуществом, а личным имуществом по долгам отвечать не хотят. Поэтому законодательное регулирование в отношении юридических лиц необходимо ужесточать, чтобы злоупотреблений с их стороны было как можно меньше. Такие злоупотребления могут возникать либо в отношении кредиторов, либо в отношении мелких участников общества (например, миноритариев —мелких акционеров).

Отдельная проблема, в которой мы разбираемся и, надеюсь, когда-нибудь разберемся, — коммерческая деятельность некоммерческих организаций. Тот факт, что при разделении юридических лиц на коммерческие и некоммерческие, последние тем не менее занимаются коммерцией, — это безобразие. Подобную деятельность мы стараемся всячески ограничить.

В практике международного арбитража рассматривалось дело, суть которого состояла в том, что Экологический фонд России продавал в Чили грузовики, качество которых оказалось несоответствующим. Возникает вопрос: для чего, собственно, создавался этот фонд — чтобы торговать грузовиками с Чили? Сомневаюсь. Как правило, в подобных ситуациях благотворительные организации начинают оправдываться тем, что у них нет денег, поэтому они вынуждены заниматься коммерцией. Но если денег нет, и не надо благотворительностью заниматься! Вот деньги появятся, тогда вперед — благотворительствуйте. Если благотворители так жаждут распоряжаться чужими деньгами, значит, за ними должен вестись жесточайший контроль, что и было сделано путем запрета реорганизовывать такие фонды и распределять деньги между их участниками без решения суда.

В подобного рода фондах очень часто складывается абсурдная ситуация: кто-то создал фонд, вложил в него деньги, а кто-то встал во главе и распоряжается практически бесконтрольно всем имуществом, не вложив в фонд ни одной копейки. Есть хорошая старая монгольская пословица: у того, кто имеет дело с золотом, к рукам прилипает золотая пыль. Так что некоммерческая деятельность коммерческих организаций, с моей точки зрения, должна быть максимально ограничена.

Российское законодательство идет по противоположному пути. Не без помощи лоббистов в парламенте «проталкиваются» законы, которые разрешают предпринимательскую деятельность некоммерческих организаций. Создаются всякого рода некоммерческие организации, организации полукоммерческого типа — некоммерческие партнерства и т. д. Все это способствует только развитию злоупотреблений, и я, честно говоря, противник такого рода вещей. Поэтому не стоит уходить в высокую теорию о сущности юридических лиц и пытаться расширить их границы. К сожалению, жизнь показывает, что жульничество и жадность российского предпринимателя безграничны. Цивилизованные страны отличаются тем, что они за несколько сот лет смогли своего предпринимателя обуздать законодательными и разными другими методами.

Надо исходить из того, что юридическое лицо в России — это способ исключения или уменьшения риска участия в имущественных отношениях.



Среди ученых есть мнение, что общее понятие юридического лица не подходит ко многим его разновидностям. Например, в законодательстве никак не регулируется участие органов власти в гражданско-правовых отношениях. Можно ли согласиться с тем, что необходимо вводить в гражданское законодательство понятие юридических лиц частного и публичного права?

— Для чего органам государственной власти участвовать в гражданских правоотношениях? Каким образом министерство должно участвовать в имущественном обороте? Произвести ремонт здания, купить компьютеры, бумагу, бензин для автомобиля начальника может управление делами или финансово-хозяйственный отдел, т. е. юридические лица в форме учреждений с ограниченным правом на имущество, которые обеспечивают текущую деятельность.

В 90-х годах Постановлением Правительства РФ Министерству путей сообщения было разрешено от своего имени выпустить железнодорожный заем. Какое имя у этого министерства и чем оно будет платить по займу? Когда заем выпускает Российская Федерация, она может отвечать имуществом (казной, бюджетом). А вот Министерство путей сообщения собиралось расплачиваться перевозками, которые осуществляло не оно, так как в то время каждая железная дорога была юридическим лицом. Слава Богу, это Постановление потом отменили.

Возникает вопрос: для чего юридическое лицо нужно органу публичной власти? Юридическое лицо — это конструкция, придуманная для имущественного гражданского оборота. Зачем органу государственной власти участвовать в этом обороте? Выпускать облигации, заключать сделки, сдавать государственное имущество в аренду? Это же орган управления, компетенция которого определена нормативными актами публичного характера!

Так что не нужно создавать никаких юридических лиц публичного права. Это не нужно даже Министерству финансов. Вот государство или субъекты РФ могут участвовать в гражданском обороте, у них есть имущество и участвуют они через свои органы в соответствии с их компетенцией. Но стороной таких отношений всегда будет Российская Федерация. Если выпущены облигации Российской Федерации или Московской области, то стороной займа, должником перед облигационерами будет не Министерство финансов, а Российская Федерация или Московская область. Другой пример: если пешехода на улице сбил автомобиль, принадлежащий Министерству финансов, то отвечать перед пешеходом будет не это министерство, а государство. Если бы мы предоставили Министерству финансов права юридического лица, оно бы заявило, что у него как у юридического лица нет денег. Значит, и ущерб оно не будет возмещать?



Не так давно МЭР России представил концепцию развития корпоративного законодательства, в которой предлагает отказаться от закрытых и открытых акционерных обществ, а разделять их на публичные и непубличные. Считаете ли Вы такие изменения необходимыми?

— Данная концепция мне знакома, некоторые ее положения не раз обсуждались на Совете по кодификации гражданского законодательства при Президенте. Еще 15 лет назад, задолго до МЭР, мы предлагали отказаться от деления акционерных обществ на открытые и закрытые. Так что это наши идеи 15-летней давности, которые тогда никто не хотел слышать.

Мы в свое время были вынуждены включить в ГК РФ ОАО и ЗАО, прекрасно понимая, что это бессмысленно, потому что акция – это документ, который должен свободно обращаться прежде всего на бирже. Нормальное акционерное общество — это общество, допущенное к биржевым торгам. Существующее в закрытых обществах преимущественное право покупки акций противоречит самой природе акций. В российских ЗАО в большинстве случаев вообще никаких акций никогда не выпускалось. Наши ЗАО стали аналогом закрытого клуба для привилегированных лиц.

Для осуществления мелкого бизнеса теми же немцами давно придумана конструкция общества с ограниченной ответственностью — оптимальная конструкция для мелких предпринимателей. В англо-американском праве такой конструкции нет, зато есть так называемые «closed corporations» (закрытые корпорации). Вот эту американскую конструкцию мы и переняли в 90-х годах, хотя по традиции нам всегда была ближе германская модель, она же была прописана и в ГК РФ. В итоге для мелкого и среднего бизнеса мы получили две почти одинаковые юридические конструкции: ЗАО и ООО. Мы всегда говорили о том, что ЗАО не нужно.



Считаете ли Вы целесообразным предлагаемую МЭР России ликвидацию института свободного выхода участника из ООО?

— Зафиксированный в российском законодательстве свободный выход участника из ООО является пережитком прошлых страхов. Нашего человека легко испугать, прописав, что ему нельзя будет выйти из общества, в которое он сам в свое время добровольно вступил. У немцев выход из ООО допускается при наличии особых уважительных причин. По-хорошему так надо бы написать и в нашем законодательстве.

Свободный выход участника из ООО плох еще и тем, что он оправдывает существование ЗАО – в этом и состоит принципиальная юридическая разница между ЗАО и ООО. Если я выхожу из ООО, я забираю часть его имущества, а из АО я могу выйти, только продав или передав кому-то свои акции. Значит, АО, однажды собрав уставный капитал, растерять его из-за того, что люди из него разбегутся, не сможет. А вот ООО капитал собрало, дела у него пошли плохо, участники разбежались. Так что конструкция акционерного общества — самая опасная. Об этом писали еще в XIX веке наши дореволюционные профессора. Между прочим, в дореволюционной России для того, чтобы создать акционерное общество, нужно было получить на учредительных документах личную резолюцию Государя Императора Всероссийского — «Быть посему». Поэтому обществ было мало — на всю Россию меньше тысячи. Одним из первых декретов Временное правительство в марте 1917 года этот порядок упразднило, и за 1917 год было создано несколько тысяч акционерных обществ.

Я считаю необходимым ликвидировать ЗАО и ограничить свободный выход из ООО. При этом государственная регистрация юридических лиц должна производиться в органах юстиции, а не налоговиками. Эта система не должна быть простой (в Германии, например, законность учреждения акционерной компании при ее создании нужно доказать в суде).



В соответствии с Указом Президента РФ от 18.07.2008 № 1108 перед рабочей группой юристов, в которую входите и Вы, стоит задача до 1 июня 2009 года разработать концепцию развития гражданского законодательства. Будет ли в нее входить вопрос развития законодательства о юридических лицах? Какие именно проблемы в этом аспекте планируется решить?

— Во-первых, никакой кардинальной ломки гражданского законодательства в соответствии с концепцией не предвидится. Судебная практика показывает, что ГК РФ и гражданское законодательство в целом работают нормально. Будет лишь изменение или, как сказано в Указе, совершенствование гражданского законодательства. Ведь прошло 15 лет с момента принятия части первой ГК РФ, и, конечно, в ней есть что поправить, например убрать те же самые ЗАО. Другой пример: когда в начале 90-х мы закрепляли уступку права, то не знали, как этот институт будет развиваться. Принцип был — не навредить, поэтому в ГК РФ мы включили всего несколько норм, посвященных уступке права. Жизнь показала, что уступка права получила огромное развитие, значит, эту главу придется дополнять. То же самое можно сказать и о юридических лицах — совершенствовать нормы о них необходимо, но революции не будет.

Во-вторых, хочу подчеркнуть, что речь идет пока только о концепции. Сжатые сроки имеют место в связи с тем, что к следующему лету мы должны дать текст концепции, а не текст будущих законов. К тому же далеко не весь ГК РФ придется менять: часть четвертая принята совсем недавно, так что менять в ней нечего. Часть третья тоже вряд ли потребует изменений (может быть, только технических поправок). В части второй тоже, скорее всего, ничего менять не придется, все принципиальные изменения относятся к части первой ГК РФ.

Концепция, судя по всему, будет довольно объемной. Текст ее должен быть утвержден Президентом РФ, поэтому придется делать из нее «выжимку» в виде основных положений, которые и будут представляться летом на утверждение. И вот на базе этой концепции с осени или, может быть, зимы 2009 года начнется разработка законопроектов или проектов изменений в действующее гражданское законодательство. Это займет несколько лет. В нашей работе активное участие принимают судьи, особенно судьи ВАС РФ. Например, его Председатель Антон Александрович Иванов уже возглавляет нашу рабочую группу по вещному праву, его заместитель Василий Владимирович Витрянский возглавляет рабочую группу по обязательственному праву. Так что в нашей работе принимают участие не только кабинетные ученые, а очень квалифицированные практики.

Очень важно, что уже существует и функционирует Совет по кодификации гражданского законодательства при Президенте РФ, через который проходят законопроекты в области гражданского законодательства. Таких законопроектов сейчас очень много, во многих случаях они юридически неграмотные и иногда откровенно лоббистские. Совет дает возможность как-то их тормозить, хотя его решения и носят рекомендательный характер. Если же концепция развития гражданского законодательства будет утверждена Президентом РФ, то подобные законопроекты можно будет «развернуть» и не допускать к принятию на том основании, что они противоречат этой концепции. С этим уже нельзя будет не считаться. С помощью концепции мы уже сейчас можем попытаться навести некоторый порядок в сфере законотворческой деятельности. Именно это и является нашей целью

http://www.gazeta-yurist.ru/article.php?i=326


Опасные юридические лицаМатериалы по теме:

[5611]

Совет при Президенте РФ опубликовал `Концепцию развития законодательства о юридических лицах`

Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства опубликовал в целях публичного обсуждения проект "Концепции развития законодательства о юридических лицах", который представляет собой составную часть общего проекта Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, готовящейся Исследовательским центром частного права при Президенте РФ по поручению Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства во исполнение положений Указа Президента от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации".
Проект концепции представляет собой капитальный труд на 87 страницах и состоит из двух разделов. Первый раздел "Общие положения" состоит из пяти подразделов, в которых описывается состояние действующего законодательства, и даются его оценка, а главное, предложения по совершенствованию действующего законодательства по вопросам соотношения Гражданского кодекса и отдельных законов о юридических лицах, общих положений Гражданского кодекса, регистрации, реорганизации и ликвидации юридических лиц. Второй раздел "Законодательство об отдельных видах юридических лиц" состоит из трех подразделов, в которых также описывается состояние действующего законодательства, даются его оценка и предложения по совершенствованию действующего законодательства о статусе и видах хозяйственных обществ, уставном капитале хозяйственных обществ, соглашениях между участниками хозяйственных обществ, отдельных видах коммерческих организаций: кооперативах и унитарных предприятиях, видах некоммерческих организаций: учреждениях, объединениях лиц, государственных корпорациях и юридических лицах, созданных публично-правовыми образованиями.
В проекте констатируется, что гражданско-правовое регулирование статуса юридических лиц характеризуется множественностью действующих законодательных актов, не во всем соответствующих как друг другу, так и базовому закону - Гражданскому кодексу РФ. Наряду с ГК (гл. 4) и федеральными законами "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и "О несостоятельности (банкротстве)" в этой сфере имеется несколько десятков отдельных федеральных законов.
В этой связи основным направлением законотворчества в сфере правового регулирования статуса юридических лиц предлагается считать сохранение и поддержание центральной, основополагающей роли общих норм ГК о юридических лицах. (Так, безусловно, и должно быть!) Она обусловлена гражданско-правовой природой этой юридической конструкции, рассчитанной, прежде всего и главным образом, на потребности имущественного (гражданско-правового) оборота. Это делает целесообразным наличие в ГК общего правила о том, что все нормы отдельных законов как гражданско-правового, так и публично-правового характера, регулирующие статус соответствующих организаций как юридических лиц, должны соответствовать нормам ГК о юридических лицах. Последние в силу этого подлежат применению при наличии противоречий между отдельными законами и ГК или между самими этими законами. При этом признается, что гражданско-правовая регламентация в этой сфере должна остаться "двухуровневой" (ГК и специальные законы).
Вместе с тем, содержащаяся в гл. 4 ГК регламентация рассматриваемых отношений, по мнению авторов концепции, должна быть расширена. В ней должны содержаться, во-первых, общие нормы для всех юридических лиц; во-вторых, как минимум, общие положения обо всех отдельных видах юридических лиц (что, как показывает практика отечественного законотворчества, помимо прочего, создает определенные препятствия для постоянных непродуманных изменений действующего законодательства). С этой точки зрения, очевидно, что ГК должен закрепить исчерпывающий перечень не только коммерческих, но и некоммерческих организаций.
В проекте концепции подчеркивается, что законодательное определение юридического лица в п. 1 ст. 48 ГК следует сохранить, подвергнув его лишь некоторой корректировке путем исключения из него указания на вещный характер прав юридического лица на обособленное имущество.
Вместе с тем, указанное определение может быть дополнено указанием на соответствие обособленного имущества юридического лица требованиям закона и учредительных документов (устава) соответствующей организации, а также на необходимость создания и государственной регистрации юридического лица в одной из организационно-правовых форм, предусмотренных ГК.
Мы полагаем, что в п. 1 ст. 48 ГК РФ на самом деле нет определения юридического лица, потому что вряд ли можно считать таковым простое перечисление его признаков. В этой связи, как нам кажется, законодательное определение юридического лица надо разрабатывать.

Следующий важный момент. В проекте концепции констатируется, что действующее законодательство не устанавливает никаких особенностей правоспособности иностранных юридических лиц, зарегистрированных в оффшорных зонах - на территории иностранных государств, предоставляющих льготный режим налогообложения и/или не предусматривающих предоставления или раскрытия информации при проведении операций. Между тем, оффшорные компании нередко используются для злоупотреблений в гражданском обороте (искусственное создание мнимого добросовестного приобретателя, сокрытие незаконных манипуляций с долями и акциями, "рейдерские захваты" и т.п.).
В этой связи предлагается обсудить вопрос о возможности законодательного (императивного) закрепления дополнительного требования для признания российским правопорядком правоспособности оффшорных компаний - их регистрации в едином государственном реестре юридических лиц с обязательным раскрытием информации об учредителях (участниках) и выгодоприобретателях. Лишь при наличии такой регистрации и раскрытии указанной информации оффшорная компания вправе осуществлять свою деятельность на российской территории, в том числе совершать сделки, приобретать имущество в собственность и т.д. На наш взгляд, это предложение следует целиком и полностью поддержать.
Авторам концепции представляется, что у юридических лиц должен быть только один учредительный документ - устав. Наличие учредительного договора в качестве учредительного документа не вызывается практической необходимостью (ибо учредители юридического лица в любом случае выражают свою согласованную волю на его создание при утверждении ими устава), а типовые и иные положения (применяемые главным образом для государственных и муниципальных учреждений) отличаются от устава не по содержанию, а лишь терминологически. Вместе с тем, уставы должны быть у всех без исключения юридических лиц, включая государственные корпорации. Они могут быть типовыми, утверждаемыми в установленном законом (ГК) порядке. Отметим, что по этому поводу уже предприняты конкретные шаги. Проектом ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" предусматривается внесение изменений в ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которым устав общества будет являться учредительным документом общества, а учредительные договоры обществ со дня вступления в силу закона утрачивают силу учредительных документов. При этом указанный проект предполагает вступление закона в силу с 1 июля 2009 года. Уставы и учредительные договоры обществ, созданных до дня вступления в силу закона, подлежат приведению в соответствие с законом не позднее 1 января 2010 года.
В проекте концепции констатируется, что как судебная практика, так и доктринальный анализ законодательства свидетельствуют, что действующая система государственной регистрации юридических лиц является несовершенной по ряду ключевых позиций и не соответствует подходам, преобладающим в европейском праве.
В этой сфере отношений происходит немало злоупотреблений, во многом связанных с так называемыми корпоративными захватами, созданием "фирм-однодневок" для их участия в цепочках по незаконному отчуждению имущества, переложением на них ответственности по обязательствам, уклонению от уплаты налогов, незаконному возмещению налогов из бюджета и т.п. Эти негативные явления весьма пагубно сказываются на российской экономике, препятствуют нормальному инвестиционному процессу, влекут дополнительные издержки и риски для добросовестных участников гражданского оборота, а также бюджетные расходы государственных органов, в чью компетенцию входят соответствующие функции контроля и надзора.
Действующее законодательство предусматривает, что достоверность данных, представляемых при регистрации создаваемого юридического лица, подтверждается заявителем, подлинность подписи которого должна быть нотариально засвидетельствована. Кроме того, законодательство позволяет направить соответствующие документы для регистрации посредством почтовой связи.
Это означает, что единственной гарантией достоверности представляемых данных является добросовестность заявителя. Ни регистрирующий орган, ни нотариус, ни иные органы или лица не вправе проверять достоверность данных об учредителях юридического лица и других сведений, вносимых в государственный реестр юридических лиц.
Этим объясняется значительное число случаев регистрации юридических лиц по потерянным и украденным паспортам с нарушением требований законодательства о создании юридических лиц, "фирм-однодневок" и прочих злоупотреблений. Никакой значимой ответственности за такого рода деяния законодательство не устанавливает, а отыскать лиц, реально инициировавших регистрацию организации, практически невозможно.
В результате страдают люди! Приведем по этому поводу конкретный пример из нашей адвокатской практики.

Приговором Савеловского районного суда г. Москвы от 3 марта 2008 года Федоров Александр Евгеньевич (фамилия изменена) признан виновным по ст. 199 ч. 1 УК РФ и осужден к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 23 апреля 2008 года указанный приговор отменен, дело в отношении Федорова А.Е. прекращено в связи с истечением сроков давности. Тем не менее, до сих пор мы обжалуем состоявшиеся судебные решения и пытаемся доказать, что Федоров А.Е. ни в чем не виновен и стал жертвой "фирм-однодневок".
Так, в ходе судебного следствия было установлено, что договора между фирмой-подрядчиком Федорова А.Е. и фирмами-заказчиками были реально исполнены: работы были выполнены полностью и в срок, акты сдачи-приема работ составлены и подписаны обеими сторонами договора, деньги перечислены на счет фирмы Федорова А.Е. Указанные обстоятельства были подтверждены, в частности, показаниями свидетелей - руководителей фирм-заказчиков.
При этом фирма-подрядчик, не имея достаточного количества специалистов для выполнения вышеуказанных договоров, заключило договора (имея на это право в соответствии с лицензией) с тремя субподрядными организациями.
Федоров А.Е. в суде по этому поводу показал, что с представителями этих фирм он не встречался, договора присылались по почте, факсу, с курьером. Он подписывал договора, субподрядчики выполняли работы (готовили проектную документацию), подписывались акты приема-сдачи работ, фирма-подрядчик перечисляла субподрядчикам деньги. Физически представители субподрядных организаций на объектах не присутствовали, поскольку для составления проектов в этом не было необходимости. Деньги, перечисленные фирмой Федорова А.Е. на счета субподрядных фирм, обратно на счет фирмы Федорова А.Е. не вернулись.
Суд признал версию Федорова А.Е. о невиновности в совершении преступления ложной и указал в приговоре, что заключение фиктивных договоров с фиктивными организациями имели целью уменьшение налогооблагаемой базы, однако не учел, что утверждения о фиктивности субподрядных фирм и фиктивности заключенных с ними договоров, необоснованности перечисления денежных средств на счета субподрядных организаций не имеют отношения к обвинению Федорова А.Е. и находятся за пределами обвинения, поскольку последнему в рамках уголовного дела обвинения, в частности, в подделке документов и хищении имущества не предъявлялись.
При этом необходимо иметь в виду, что субподрядные организации были зарегистрированы в налоговых инспекциях г. Москвы, имели счета в банках.
После перечисления фирмой Федорова А.Е. денежных средств на счета субподрядных организаций обязанность уплаты налогов возникла у последних.
В этой связи обвинение Федотова А.Е. в уклонении от уплаты налога на прибыль и налога на добавленную стоимость за 2005 год в крупном размере путем включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений не могло быть признано законным и обоснованным.
Понятно, что Федоров А.Е. не имел ни малейшей возможности (и не был обязан) проверить, являются ли субподрядные организации "фирмами-однодневками", будут ли они платить налоги. Тем не менее, ему пришлось ответить за указанные просчеты государства. Такое положение просто недопустимо.

В этой связи следует приветствовать установление правил проверки достоверности данных, которые требуются для регистрации юридического лица. При этом установление недостоверности данных должно стать безусловным законным основанием отказа в государственной регистрации юридического лица. В свою очередь, в ГК должно быть установлено правило, согласно которому самостоятельным основанием для ликвидации юридического лица является признание судом недействительной государственной регистрации юридического лица.
Заслуживает внимания предложение установить обязательную юридическую экспертизу содержания учредительных документов на соответствие законодательству.
Для большей эффективности этого процесса, а также с целью облегчения составления учредительных документов законодательство может предусматривать утверждение типовых уставов наиболее распространенных видов юридических лиц (вариант 1), набор возможных наиболее типичных изменений указанного устава (вариант 2), допущение иных положений (вариант 3).
При учреждении юридического лица его участники могут выбрать любой из вариантов либо их комбинацию. При этом юридической экспертизе подлежат лишь положения, предусмотренные вариантом 3.
Проектом концепции предлагается закрепить функции по регистрации всех юридических лиц и ведению единого государственного реестра за органами юстиции.
При этом авторы полагают, что наиболее эффективно эта функция могла бы быть реализована арбитражными судами. Нам кажется, что такая функция вряд ли может быть признана подходящей для арбитражных судов.
Мы полагаем, что единый государственный реестр юридических лиц должно вести Министерство юстиции.
Концепцией предусмотрено, что "формальные" юридические лица должны ликвидироваться преимущественно за счет лиц, их создавших. В законе следует установить солидарную обязанность участников (учредителей) или собственников имущества организации (далее - участники) по ликвидации юридических лиц, прекративших свою деятельность. В случаях невозможности обязать участников недействующего юридического лица ликвидировать такую организацию должна применяться административная (внесудебная) система исключения недействующих юридических лиц из реестра.
В проекте концепции отмечается, что установленный минимальный размер уставного капитала - 1000 минимальных размеров оплаты труда (100 тыс. руб.) для открытого акционерного общества и 100 минимальных размеров оплаты труда (10 тыс. руб.) для закрытого акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью - явно недостаточен для обеспечения такой функции уставного капитала, как защита прав кредиторов.
Предлагается, с учетом опыта европейских правопорядков, установление минимального размера уставного капитала для ООО в размере 1 млн. руб. (порядка 25 000 - 30 000 евро), а для АО - в размере не менее 2 млн. руб. (порядка 50 000 евро). При этом существенная часть уставного капитала должна быть оплачена в денежной форме.
Напомним в этой связи, что 12 декабря 2008 года Государственная Дума приняла в окончательном чтении федеральный закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного контроля в сфере частной охранной и детективной деятельности", который вступает в силу (в основном) 1 января 2010 года. В принятом законе было установлено, что частная охранная организация может быть создана только в форме общества с ограниченной ответственностью и не может осуществлять иную деятельность, кроме охранной. Уставный капитал частной охранной организации не может быть менее ста тысяч рублей. Для частной охранной организации, оказывающей (намеренной оказывать) услуги по вооруженной охране имущества, уставный капитал не может быть менее двухсот пятидесяти тысяч рублей. Это вызвало в то время серьезные споры. Некоторые руководители охранных фирм не понимали, почему какое-нибудь общество с ограниченной ответственностью (ООО), ворочающее миллионами долларов, может иметь уставный капитал десять тысяч рублей, а самая захудалая охранная организация должна обладать уставным капиталом не менее ста тысяч рублей? Как видим, уже тогда предполагалось, что размеры уставного капитала для ООО и АО будут значительно увеличены.
Проект концепции предлагает унифицировать основания ответственности "материнской" компании по долгам дочерней во всех законодательных актах. Такая ответственность по общему правилу должна наступать при отсутствии вины, а при банкротстве - при наличии любой формы вины в деятельности "материнской" компании. Причем, указанная ответственность должна наступать не только при выполнении дочерним обществом "обязательных указаний" основного общества, но и во всех иных случаях, когда она вызвана исполнением дочерней компанией решений "материнской" компании. Также предлагается дополнить нормы о "компаниях одного лица" (п. 2 ст. 88 и п. 6 ст. 98 ГК, а также соответствующие правила федеральных законов об акционерных обществах и об обществах с ограниченной ответственностью) правилами о субсидиарной ответственности учредителей и/или участников "компаний одного лица" по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки (сделку) во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника).
Совершенно правильно при этом замечено, что по сути это будет означать для данных ситуаций "снятие корпоративной маски" и распространение на такие отношения норм об ответственности основных ("материнских") компаний по долгам дочерних (ст. 105 ГК).
Наконец, на "внутренние" (корпоративные) отношения, складывающиеся между хозяйственными обществами, лицами, входящими в состав исполнительных органов, и участниками, также предлагается распространить действия правил об ответственности основных ("материнских") компаний по долгам дочерних, закрепив необходимые дополнительные правила в ст. 105 ГК. В роли "материнских компаний" в таких ситуациях будут выступать лица, определившие волю общества на совершение соответствующей сделки (лица, входящие в состав исполнительных органов, акционер или иной участник с заведомо контрольным пакетом акций/долей и т.п.).
Предложения по вопросам взаимоотношений "материнских" и дочерних компаний мы всецело поддерживаем, поскольку они имеют практический смысл.

Так, в настоящее время в Пресненском районном суде г. Москвы рассматривается иск Жаровой-Бербнер Д.М. к шведской компании "Ист Кэпитал Холдинг АБ" (Швеция) о взыскании заработной платы в размере более 110 миллионов рублей. Суть дела в следующем. Шведская "материнская" компания "Ист Кэпитал Холдинг АБ" (Швеция) являлась единственным участником ООО УК "Ист Кэпитал Швеция" (дочерняя компания в г. Москве). 31 января 2007 года материнская компания направила в адрес Жаровой-Бербнер Д.М. оферту (предложение трудоустройства). 1 марта 2007 года Жарова-Бербнер Д.М. акцептовала указанную оферту и приступила к выполнению обязанностей генерального директора дочерней компании в г. Москве. При этом, несмотря на многочисленные требования Жаровой-Бербнер Д.М., трудовой договор с ней так и не был заключен, зато был заключен договор поручительства, по которому "материнская" компания брала на себя все денежные обязательства дочерней компании перед Жаровой-Бербнер Д.М.
19 февраля 2008 года Жарова-Бербнер Д.М. была уволена из дочерней компании. Увольнение было инициировано партнерами "материнской" компании в форме ликвидации дочерней компании как единственно возможная форма увольнения беременной Жаровой-Бербнер Д.М. Естественно, что, опираясь на упомянутый договор поручительства, Жарова-Бербнер Д.М. обратилась с иском в суд с указанными требованиями к материнской компании. Пресненский районный суд г. Москвы в иске отказал, но 24 апреля 2009 года кассационная инстанция решение районного суда отменила и дело направила на новое рассмотрение. Трудно сказать, каким будет окончательное решение по делу, но, во всяком случае, пример показывает, что взаимоотношения "материнских" и дочерних компаний необходимо четко прописать в законе.

Авторы концепции полагают, что органы публичной власти (министерства, ведомства, федеральные службы и агентства и их территориальные управления и подразделения и т.п.) не должны признаваться юридическими лицами частного права, ибо наделение их таким гражданско-правовым (имущественно-правовым) статусом не соответствует ни задачам и целям их деятельности, ни их юридической природе.
Необходимые хозяйственные функции по обеспечению их деятельности могут и должны нести их соответствующие подразделения (управления делами, финансово-хозяйственные отделы и т.п.), которые в этих целях должны приобретать гражданско-правовой статус юридических лиц - государственных или муниципальных учреждений. При этом последние ни в каких случаях не смогут выступать в гражданском обороте от имени публично-правового образования в целом, что снимет практически значимую проблему разграничения участия в гражданских правоотношениях публично-правовых образований и их органов как юридических лиц.
Не так давно мы писали по поводу предлагаемых поправок в ФЗ "Об обороне", что, как нам кажется, управление объединения и управление соединения не могут являться юридическими лицами, поскольку, скорее, это органы юридического лица (смотрите наш комментарий "Воинские части получат статус юридических лиц"). Что же, берем свои слова обратно.

А.Арутюнов, адвокат, доктор юридических наук
http://viperson.ru/wind.php?ID=553425