https://www.mk.ru/politics/2019/11/07/r ... aign=anons7 ноября 2017 года
Александр Минкин
Россия — жертва политического убийства. Зло стало главным
Первым был убит о. Александр Мень — священник русской церкви, духовный отец тысяч взрослых людей, которых он обратил в православную веру. Ранним утром осенью 1990 года по дороге в церковь его убили топором по голове.
Властям он не угрожал. На власть он не претендовал. Властных воров не разоблачал. Расследований не публиковал, оппозиционных партий не создавал, не возглавлял и к ним не принадлежал.
И всё же это было политическое убийство. Почему? Потому что власть не стала искать убийц. А если власть не ищет убийц или оправдывает их — значит, это политическое убийство.
На словах власть «хотела». Чуть ли не в день убийств, это дело «взяли под контроль» президент СССР Горбачёв и председатель Верховного Совета РСФСР Ельцин.
В «Огоньке» напечатали мой некролог, там говорилось: «Президент отдал соответствующим органам приказ провести тщательное расследование. Кто ищет? Не тот ли, кто спрятал? И что будет, когда тот, кто ищет, найдёт то, что ищет, найдёт «грабителя»? Будет ли он наркоманом, признающимся вяло, как «поджигатель» рейхстага? Окажется ли он фанатиком, признающимся с энтузиазмом, как трагические марионетки московских процессов? Вот уж что нам не в новинку».
Ни в корысти, ни в порочных склонностях, ни в чём дурном о. Александр никогда замечен не был. Наоборот, он был известен добротой и безупречным поведением.
Если безупречный сторонник добра убит, а власть не хочет раскрыть преступление — значит, она на стороне зла. То есть она — зло.
Очень скоро она выдала себя. Она стала перед выборами убеждать людей: «Выбери меньшее зло!» Вдумайтесь: она говорила выбери зло!
Но как только ты (обманутый легковерный дурак) выбираешь маленькое плюгавое зло — оно мгновенно становится главным. Самым главным и самым большим злом. Оно ж не превращается в добро.
Чем вас соблазняют? Достойной пенсией? — ну и где она? Она уменьшилась и удалилась на 5 лет — в светлое будущее. Вам обещали дешёвое электричество? — оно подорожало в разы. Вам 20 лет обещали диктатуру закона. Неужели за 20 лет вы не поняли, что вас издевательски обманули.
Это что ли депутаты? Разве они отстаивают ваши интересы? Это что ли полиция? Разве она вас защищает? Вы что ли отупели или сознательно врёте себе и своим детям? В школе им говорят о добре, справедливости, светлых идеалах, а потом они видят в интернете, как их учителя пихают в урны липу.
Вспомните, как в 1996-м голосовали за меньшее зло. Если вы старше 41 года, то участвовали, имели право. С тех пор в России умерло 48 миллионов человек. Жаль, нельзя у них спросить, как они голосовали (ведь голосование тайное) и что они теперь думают о своём выборе.
Люди, перепрыгнувшие из 1996 в 2019, не узнали бы свою страну. Как расцвела Россия! как похорошела Москва! какая пурга метёт с Останкинской башни! как свирепствует цензура, у которой теперь много кличек (Роскомнадзор, законы Яровой и др., и пр.), сколько закрыто больниц, сколько стало долларовых миллиардеров, сколько вырублено лесов… Но кое-что, конечно, в России уцелело: как летали в Космос на «Союзах» — так и летаем, уже полвека с лишним на них летаем. Только вот политика в России убита. А убийство политики это ж политическое убийство, разве нет?
...Сегодня людям на пальцах объясняют «не лезьте в политику»: берут за бросок пустой пластиковой бутылки (которая издала пугающий звук), дают срок за прикосновение к мизинцу омоновца, за прикосновение к шлему... Мы не знаем, как эти бойцы («свидетели» и «потерпевшие») обсуждают события у себя в казармах, в отделениях полиции.
Такой пьесы пока нет, и интервью они не дают. Но поскольку классика всегда современна (мы смотрим в неё как в зеркало истории), можно почитать классическую пьесу прошлого века. Например, почитать сцены «Правосудие» из пьесы Б. Брехта «Страх и нищета Третьей империи», которая была написана в 1934 году, через один год после прихода Гитлера к власти.
№ 1.
ШТУРМОВИК (любовнице и кухарке, с гордостью). Да, нам болтать не положено! Захватить противника врасплох! Нагрянуть с той стороны, где не видно ни облачка. Посмотрите на фюрера, когда он что-нибудь замышляет: непроницаем! Вы никогда ничего не знаете наперёд. Он, может быть, и сам-то наперёд ничего не знает. А потом сразу удар... молниеносно. Самые сумасшедшие штуки. И поэтому все перед нами трепещут.
Вот судьи, вот прокуроры.
Ими командуют воры:
Законно лишь то, что Германии впрок.
И судьи толкуют и ладят,
Пока весь народ не засадят
За проволоку, под замок.
№ 2.
ШТУРМОВИКИ ограбили ювелирный магазин, до полусмерти избили владельца и дворника. Действие происходит в совещательной комнате судьи, где вообще-то категорически никому не положено быть. Но туда по очереди заходят и следователь, и прокурор, и даже советник суда высшей инстанции, каждый даёт судье полезные советы.
СОВЕТНИК. Хочешь — ссорься с министром юстиции, хочешь — с отрядом штурмовиков, словом, решай как знаешь. В наше время каждый должен думать о себе.
СУДЬЯ. Я и думаю о себе. Я только не знаю, что придумать. (Подходит к двери и прислушивается к шуму в зале.)
СОВЕТНИК. Да, прискорбно.
СУДЬЯ (с отчаянием). Господи, я же на всё готов, пойми ты это! Я решу так или этак, как прикажут, но я же должен знать, что мне приказано. Если этого не знаешь, так и правосудия больше нет!
СОВЕТНИК. Я на твоём месте не стал бы кричать, что правосудия больше нет.
СУДЬЯ. Я опять не так сказал? Я вовсе не это имел в виду. Я только хочу сказать, что когда интересы так противоречивы...
СОВЕТНИК. В Третьей империи нет противоречий.
СУДЬЯ. Разве я спорю? Что ты каждое моё слово как на аптекарских весах взвешиваешь?
СОВЕТНИК. Почему бы и нет? Я — судья.
СУДЬЯ (обливаясь потом). Да я готов разобрать это дело самым добросовестным образом, но мне должны сказать, какое решение диктуется высшими интересами. У меня грыжа, и я не хочу связываться со штурмовиками, и, наконец, у меня же семья! Хорошо моей жене говорить, чтобы я просто разобрал, как было дело. После этого в лучшем случае очнёшься в больнице. Я, конечно, засужу не штурмовиков, а еврея или безработного, но которого из них засудить? Как мне выбрать между безработным и евреем? Что ты на меня так смотришь, точно я подсудимый! Ведь я же, кажется, на всё готов!
СОВЕТНИК. В том-то и дело, что одной готовности мало, дорогой мой.
СУДЬЯ. Как же я должен решить?
СОВЕТНИК. Предполагается, что совесть подсказывает судье его решение. Запомните это!
СУДЬЯ. Но в этом, данном случае что я должен выбрать?
(Советник уходит. Судья, онемев, смотрит ему вслед.)
И смешно, и сочувствуешь этому судье, правда? Вот какая безобразная комедия творилась в Германии в те нелёгкие времена. Там, кстати, сперва убили политику, а уж потом начали мировую войну. Немцы это помнят до сих пор. До сих пор очухаться не могут; скоро 75 лет как учат детей, чтоб не вздумали повторить.
Примечание связиста: Отсутствие в государстве публичной политики и идеологии, публичных государственных ценностей и адекватных им задач и целей и национальных проектов - инициирует риски беззакония и произвола со стороны, как властвующей элиты и представителей Закона, так и представителей Силовых Ведомств.
Чтобы знать и понимать, за счет каких манипуляций и инструментов можно, буквально «за пару недель», в сегодняшнем российском Социуме, «превратить», вполне нормальных людей из благополучных семей (представителей Власти, защищенных всей полнотой гос. власти), в садистов и злодеев - см. книгу «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев», 2007 год (The Lucifer Effect: Understanding How Good People Turn Evil), известного американского социального психолога Филипа Зимбардо, организатора знаменитого Стэнфордского тюремного эксперимента в 1971т году.
https://psyfactor.org/lib/stanford-pris ... riment.htmСтэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо
Знаменитым стал тюремный эксперимент, проведенный в 1971 году Ф. Зимбардо и тремя его коллегами из Стэнфордского университета. Он исследовал природу насилия и жестокости, возникающих как реакция человека на ограничение свободы в условиях навязанной ему социальной роли.
Чтобы изучать социальную психологию в тюремных условиях, ученые пригласили студентов последнего курса разыгрывать роли охранников или осужденных. На объявление откликнулось более 70 претендентов, которые хотели заработать 15 долларов в день. Все добровольцы прошли тестирование и диагностические интервью, дабы устранить кандидатов с психологическими проблемами, инвалидностью, судимостями или злоупотребляющих наркотиками. Было отобрано 24 студента из США и Канады. Половина из них была случайным образом (бросанием монетки) определена как заключенные, а другая половина как охранники в двухнедельном эксперименте.
Чтобы симуляция тюремной среды была достоверной, психологи обратились к услугам консультантов. Главным среди них был опытный «зэк», который провел семнадцать лет за решеткой. Он рассказал, каково быть в тюрьме. Он также познакомил исследователей с другими бывшими заключенными и работниками исправительных учреждений.
Сама «тюрьма» была оборудована в подвале факультета психологии Стэнфорда. Чтобы создать тюремные камеры, сняли двери из лабораторных комнат и заменили их специально сделанными решетками и номерами ячеек. Подвальный коридор служил «двором» и единственным местом, где «заключенным» разрешалось ходить, есть или заниматься физическими упражнениями, за исключением хождения в туалет (куда «заключенные» отводились с завязанными глазами, чтобы не знать выход из тюрьмы).
«Преступники» были «арестованы» полицией одного спокойного утра и заключены в тюрьму, где их раздели, обыскали и надели униформу. Охранники получили палки, наручники, свистки и ключи от камер. Их заботой было соблюдение «права и порядка». Для заключенных существовали определенные правила: они должны были молчать, есть и отдыхать только в определенное время, обращаться друг к другу по номеру, а к охраннику — «мистер офицер» и т.п. Нарушение правил каралось.
Отношения между охраной и заключенными быстро приобрели классический характер: охранники начали считать заключенных существами низшего сорта, к тому же опасными. Заключенные же видели в охранниках хулиганов и садистов. Один из охранников заметил: «Я был удивлен самим собой... Я называл их оскорбительными именами, заставлял чистить туалеты голыми руками. Я расценивал их как скот и должен был следить за ними на всякий случай, если они захотят что-то совершить».
Через несколько дней заключенные устроили настоящие восстание. Они забаррикадировались внутри своих камер, приставив койки к двери. Охрана поливала их водой из противопожарных шлангов. После этого кровати вообще были вынесены из камер. Охрана установила дополнительное правило: «выгуливать» заключенных только ночью. Все более подавляемые узники проникались навязчивой идеей глобальной несправедливости. Некоторые из них уже на пятый день эксперимента требовали освобождения.
Быстрое развитие садизма среди охранников было замечено ими самими. Один из охранников, который до эксперимента считал себя добрым и неагрессивным пацифистом, на пятый день записал в своем дневнике: «Я специально выбрал его (заключенного) для оскорбления, потому что я просто не любил его... Этот заключенный отказался есть свои сосиски... Я решил ускорить его кормление, но он не хотел есть. Тогда я размазал еду на его лице. Я не мог поверить, что это сделал я. Я ненавидел себя за содеянное, но его я ненавидел еще больше».
Филипп Зимбардо, не ожидавший такой стремительной трансформации в каждой группе добровольцев, позднее написал в отчете: «Что наиболее удивляет в экспериментальной псевдотюрьме, так это легкость, с которой возникает садистское поведение у совершенно нормальных молодых людей и эмоциональная патология среди тех, кто тщательно был подобран по признаку психологической стабильности».
На шестой день исследователям пришлось досрочно закончить эксперимент — ради блага всех, кто принимал в нем участие. По мнению многих моралистов он был крайне неэтичен. Более того, он вызвал у здоровых и образованных молодых людей длительный физический и эмоциональный стресс. Поэтому тюремный эксперимент никогда не был повторен вновь.
Пояснение связиста: Психологи в 20 веке, пытаясь ответить на древний вопрос о добре и зле в человеческой душе, экспериментально показали, что человек по своей «истинной природе» является злым и жестоким существом.
Но такой вывод требует дальнейшего осмысления: «истинная природа» человека должна позволять ему выживать в той социальной среде, в которой он живет, а из эксперимента следует, что как минимум, 50% участников эксперимента, должны "в скором времени" погибнуть. Это дает основания полагать, что эксперимент проведен «не совсем чисто», без учета «формулы морали», которая формируется Социумом, в котором жили эти люди (заключенные и охранники) до проведения эксперимента.
Например, если этот Социум сформирован англо-саксонским цивилизационным проектом, который понуждает человека быть эгоистичным, корыстным, жестоким и думать «только о себе», иначе он погибнет в сегодняшнем человеческом толпо-элитарном Социуме, то выводы эксперимента – справедливы.
Если это будет другая модель Социума (например, коммунитаризм), которая «многократно» убедит каждого его члена: «чтобы выжить и человеку, и всему Социуму, надо сначала думать об интересах Социума и затем о своих интересах» - нельзя исключать, что зло и жестокость, в подобном эксперименте, уступят место добру и взаимовыручке в интересах общего выживания.
То есть, в подобном эксперименте с людьми, взятыми из новой модели Социума, в котором цель жизни каждого человека – обеспечение выживания и развития человеческого Социума (в границах «этой тюрьмы»). А это уже новая «формула морали» в Социуме – см., например, третье и четвертое Послания КОН от 1929 и 1976 годов). И эта мораль, уже не допустит появления зла и жестокости между заключенными и охранниками.
С уважением,
Alex Rail,
7 ноября 2019 года