О терминологии в электросвязи
Добавлено: Чт 17 мар, 2005 12:54О терминологии в электросвязи
Н.С. МАРДЕР, академик МАС
Стремясь разнообразить тематику традиционных семинаров, проводимых ИПК МТУСИ совместно с журналом “Вестник связи”, мы решили очередное мероприятие посвятить терминологии. Во-первых, потому, что термины живут и умирают. А значит тема терминологии — бессмертна и бесконечна. Ну а непосредственным поводом для рассмотрения этой темы на семинаре послужили многочисленные вопросы, возникавшие на наших предыдущих семинарах относительно терминологии нового закона “О связи”. Прошел год со дня вступления его в силу. Было время осмыслить все его особенности, в том числе и лингвистические. А значит, 19 апреля, во вторник, мы как всегда ждем всех желающих на нашем семинаре, который начнется в 15 часов в помещении ИПК МТУСИ.
Представляется важным остановиться на некоторых общих тенденциях, наблюдаемых в российской телекоммуникационной терминологии.
Во-первых, несмотря на более чем столетнюю историю телекоммуникационной науки, многие понятия не имеют четких определений или они носят расплывчатый характер.
Во-вторых, по мере развития сетевых технологий во многих случаях существенно меняется смысл ранее применявшихся терминов.
В-третьих, некоторые одинаковые термины в различных документах имеют различные определения. Юристы давно нашли элегантную форму выхода из такой коллизии, применяя форму: “для целей настоящего документа используются следующие понятия и их определения”. Но такое решение для технических терминов зачастую приводит к системным противоречиям.
В-четвертых, российская телекоммуникационная наука все более активно переходит на общепринятую международную терминологию. Иногда это связано с тем, что новые технологии возникают так быстро, что русскоязычная терминология просто не успевает за ними. Такая тенденция имеет как свои положительные, так и отрицательные стороны.
В-пятых, отдельные термины, применяемые в последние годы в телекоммуникациях, заимствованы из других наук и профессиональных сленгов.
В-шестых, стало модным использовать в качестве термина непосредственный перевод с иностранного языка без учета смысловых тонкостей. Так, в терминологии сети “Интернет” широко применяется термин “domain name”. В русскоязычной литературе этот термин всегда однозначно переводится как “доменное имя”. Он используется как для обозначения собственно имени при адресации, так и для обозначения доменов различных уровней.
При таком формальном подходе получилось, что доменное имя состоит из доменных имен. По мнению автора, для обозначения доменов различных уровней термин “domain name” следует переводить как “наименование (имя) домена”. Интересно, что к аналогичному выводу пришел в монографии “Рассмотрение споров о доменных именах в соответствии с процедурой UDRP” Андрей Минков, подходя к этой же проблеме не с инженерных, а с юридических позиций.
В-седьмых, наблюдается формальное заимствование иностранных слов для русскоязычной терминологии, т. е. написание иностранных слов русскими буквами.
В качестве примера здесь можно привести термин “handover”, который в текстах пишется как “хэндовер” или “хандовер”. Русскоязычный эквивалент этого термина в сетях подвижной электросвязи — “передача обслуживания” — употребляется значительно реже. Еще более ярким примером служит термин “roaming”, буквально за несколько лет ставший привычным не только специалистам, но и миллионам абонентов сетей связи, так как он используется в договорах с абонентами на оказание услуг связи. Интересно, что первоначально использовался не только термин “роуминг”, но и “роминг”.
Справедливости ради необходимо отметить, что такое формальное заимствование в русскоязычной технической литературе используется, наверное, с начала возникновения электросвязи. Так, с конца XIX века в описании ручных коммутаторов применяется термин “бленкер” (с английского blinker), соответствующий русскому термину “сигнальный клапан”.
Будет неверным полагать, что автор настаивает на абсолютной русификации всех терминов. Он лишь протестует против формального переноса иностранных слов в нашу терминологию при широких смысловых возможностях русского языка. Также автор с трудом воспринимает использование в одном термине сочетаний иностранного и русского слов (например, call-центр вместо центр обработки вызовов даже в заглавии книги одного из ведущих российских ученых!). Остается лишь утешить себя тем, что таким “смешеньем языков: французского с нижегородским” возмущался автор бессмертного “Горя от ума” еще 200 лет тому назад.
В-восьмых, в качестве терминов активно применяются общепризнанные как русскоязычные, так и англоязычные аббревиатуры. Наверное, наиболее распространенной из них сегодня стала SMS (Short Message Service) — услуга передачи и приема коротких сообщений. В молодежном сленге очень распространено выражение: “послать эсемэску”.
Наиболее вопиющим примером терминологической неопределенности стала новая редакция Федерального закона “О связи”. В печати уже было несколько публикаций, показывающих противоречивость и нелогичность определений тех или иных терминов этого закона.
Остановимся, для примера, только на одном из основных понятий закона — “электросвязь”. Наверное, это слово является наиболее часто используемым в законе. В статье 2 указано, что под электросвязью понимается “любое излучение, передача или прием знаков, сигналов, голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков или сообщений любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
Однако, если поставить вопрос: “Что передается по электромагнитным системам?”, мы получим ответ: “По электромагнитным системам передаются только электрические сигналы”. Знаки, голосовая информация, письменные тексты, изображения, звуки или сообщения иного рода преобразуются в электрические сигналы для излучения, передачи или приема по электромагнитным системам.
“Большая советская энциклопедия” указывает, что “электросвязь, связь, при которой передача информации любого вида (речевой, буквенно-цифровой, зрительной и т. д.) осуществляется электрическими сигналами, распространяющимися по проводам, или радиосигналами”. В “Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия 2002” в статье “электросвязь” можно прочитать: “Электросвязь, передача информации посредством электрических сигналов, распространяющихся по проводам (проводная связь), или (и) радиосигналов (радиосвязь). К электросвязи относят, кроме того, передачу информации при помощи оптических систем связи”. Смысл этих энциклопедических статей заключен в том, что информация передается посредством электрических сигналов.
Предвидя замечания оппонентов, заметим, что в некоторых русскоязычных документах Международного союза электросвязи даются определения термина “электросвязь”, сходные с определением Федерального закона “О связи”. Так, Устав и Конвенция МСЭ, подписанные в 1992 г., так определяют “электросвязь”: “Любая передача, излучение или прием знаков, сигналов, письменного текста, изображений и звуков или сообщений любого рода по проводной, радио, оптической или другим электромагнитным системам”.
Сходное определение приведено в Рекомендации МСЭ F.710 (Синяя книга — 1998 г.): “Электросвязь — все виды передачи, излучения и приема сигналов, рукописных текстов, изображений, звуков любого характера по проводным, электрическим или другим электромагнитным системам”.
На эти замечания можно привести два контрдовода. Во-первых, в Рекомендациях G.701 и М.60 (из той же Синей книги) приведено другое определение: “Электросвязь — любая передача и/или эмиссия и прием сигналов, которые представляют знаки, письменный документ, изображения и звуки или информацию любого другого рода с использованием проводных, радио, оптических или других электромагнитных систем”. Во-вторых, в этих документах термином “электросвязь” переводится английское “telecommunication”. Как справедливо заметил Л.М. Невдяев в справочнике “Телекоммуникационные технологии”: “Данный термин в русском языке строго не определен. Долгие годы он использовался в значении дальняя связь или электросвязь. Сейчас понятие “телекоммуникация” трактуется значительно шире”.
Самое простое определение электросвязи в законе “О связи”, наверное, могло бы звучать так: “Электросвязь — это связь, осуществляемая с использованием различных электромагнитных систем”. Но тогда необходимо определить само понятие “связь”, которое законодателем почему-то не включено в число основных понятий (что само по себе парадоксально для закона “О связи”!!!).
Другим вариантом могло бы быть определение, близкое к приведенному в Рекомендации G.701: “Электросвязь — это любое излучение, передача и/или прием электрических сигналов, которые представляют знаки, голосовую информацию, письменный текст, изображения, звуки или сообщения любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
Необходимо заметить, что подобное определение хорошо подходит для нормативно-технического документа, но в меньшей мере — для Федерального закона “О связи”. Дело в том, что закон “О связи” необходимо рассматривать в общем контексте правового поля нового информационного общества, возникшего в конце XX века, т. е. в первую очередь во взаимосвязи с законами об информации и информатизации. Ярким примером здесь может служить Интернет, который нельзя рассматривать только как сеть электросвязи общего пользования.
Поэтому в качестве варианта определения понятия “электросвязь” в Федеральном законе “О связи” может быть предложен следующий текст: “Электросвязь — это излучение, передача и/или прием электрических сигналов, которые представляют информацию любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
На примере рассмотрения даже одного понятия “электросвязь” в рамках закона “О связи” становится ясным, что пришло время создания базовой российской терминологии электросвязи.
Вестник связи №3 2005
Н.С. МАРДЕР, академик МАС
Стремясь разнообразить тематику традиционных семинаров, проводимых ИПК МТУСИ совместно с журналом “Вестник связи”, мы решили очередное мероприятие посвятить терминологии. Во-первых, потому, что термины живут и умирают. А значит тема терминологии — бессмертна и бесконечна. Ну а непосредственным поводом для рассмотрения этой темы на семинаре послужили многочисленные вопросы, возникавшие на наших предыдущих семинарах относительно терминологии нового закона “О связи”. Прошел год со дня вступления его в силу. Было время осмыслить все его особенности, в том числе и лингвистические. А значит, 19 апреля, во вторник, мы как всегда ждем всех желающих на нашем семинаре, который начнется в 15 часов в помещении ИПК МТУСИ.
Представляется важным остановиться на некоторых общих тенденциях, наблюдаемых в российской телекоммуникационной терминологии.
Во-первых, несмотря на более чем столетнюю историю телекоммуникационной науки, многие понятия не имеют четких определений или они носят расплывчатый характер.
Во-вторых, по мере развития сетевых технологий во многих случаях существенно меняется смысл ранее применявшихся терминов.
В-третьих, некоторые одинаковые термины в различных документах имеют различные определения. Юристы давно нашли элегантную форму выхода из такой коллизии, применяя форму: “для целей настоящего документа используются следующие понятия и их определения”. Но такое решение для технических терминов зачастую приводит к системным противоречиям.
В-четвертых, российская телекоммуникационная наука все более активно переходит на общепринятую международную терминологию. Иногда это связано с тем, что новые технологии возникают так быстро, что русскоязычная терминология просто не успевает за ними. Такая тенденция имеет как свои положительные, так и отрицательные стороны.
В-пятых, отдельные термины, применяемые в последние годы в телекоммуникациях, заимствованы из других наук и профессиональных сленгов.
В-шестых, стало модным использовать в качестве термина непосредственный перевод с иностранного языка без учета смысловых тонкостей. Так, в терминологии сети “Интернет” широко применяется термин “domain name”. В русскоязычной литературе этот термин всегда однозначно переводится как “доменное имя”. Он используется как для обозначения собственно имени при адресации, так и для обозначения доменов различных уровней.
При таком формальном подходе получилось, что доменное имя состоит из доменных имен. По мнению автора, для обозначения доменов различных уровней термин “domain name” следует переводить как “наименование (имя) домена”. Интересно, что к аналогичному выводу пришел в монографии “Рассмотрение споров о доменных именах в соответствии с процедурой UDRP” Андрей Минков, подходя к этой же проблеме не с инженерных, а с юридических позиций.
В-седьмых, наблюдается формальное заимствование иностранных слов для русскоязычной терминологии, т. е. написание иностранных слов русскими буквами.
В качестве примера здесь можно привести термин “handover”, который в текстах пишется как “хэндовер” или “хандовер”. Русскоязычный эквивалент этого термина в сетях подвижной электросвязи — “передача обслуживания” — употребляется значительно реже. Еще более ярким примером служит термин “roaming”, буквально за несколько лет ставший привычным не только специалистам, но и миллионам абонентов сетей связи, так как он используется в договорах с абонентами на оказание услуг связи. Интересно, что первоначально использовался не только термин “роуминг”, но и “роминг”.
Справедливости ради необходимо отметить, что такое формальное заимствование в русскоязычной технической литературе используется, наверное, с начала возникновения электросвязи. Так, с конца XIX века в описании ручных коммутаторов применяется термин “бленкер” (с английского blinker), соответствующий русскому термину “сигнальный клапан”.
Будет неверным полагать, что автор настаивает на абсолютной русификации всех терминов. Он лишь протестует против формального переноса иностранных слов в нашу терминологию при широких смысловых возможностях русского языка. Также автор с трудом воспринимает использование в одном термине сочетаний иностранного и русского слов (например, call-центр вместо центр обработки вызовов даже в заглавии книги одного из ведущих российских ученых!). Остается лишь утешить себя тем, что таким “смешеньем языков: французского с нижегородским” возмущался автор бессмертного “Горя от ума” еще 200 лет тому назад.
В-восьмых, в качестве терминов активно применяются общепризнанные как русскоязычные, так и англоязычные аббревиатуры. Наверное, наиболее распространенной из них сегодня стала SMS (Short Message Service) — услуга передачи и приема коротких сообщений. В молодежном сленге очень распространено выражение: “послать эсемэску”.
Наиболее вопиющим примером терминологической неопределенности стала новая редакция Федерального закона “О связи”. В печати уже было несколько публикаций, показывающих противоречивость и нелогичность определений тех или иных терминов этого закона.
Остановимся, для примера, только на одном из основных понятий закона — “электросвязь”. Наверное, это слово является наиболее часто используемым в законе. В статье 2 указано, что под электросвязью понимается “любое излучение, передача или прием знаков, сигналов, голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков или сообщений любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
Однако, если поставить вопрос: “Что передается по электромагнитным системам?”, мы получим ответ: “По электромагнитным системам передаются только электрические сигналы”. Знаки, голосовая информация, письменные тексты, изображения, звуки или сообщения иного рода преобразуются в электрические сигналы для излучения, передачи или приема по электромагнитным системам.
“Большая советская энциклопедия” указывает, что “электросвязь, связь, при которой передача информации любого вида (речевой, буквенно-цифровой, зрительной и т. д.) осуществляется электрическими сигналами, распространяющимися по проводам, или радиосигналами”. В “Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия 2002” в статье “электросвязь” можно прочитать: “Электросвязь, передача информации посредством электрических сигналов, распространяющихся по проводам (проводная связь), или (и) радиосигналов (радиосвязь). К электросвязи относят, кроме того, передачу информации при помощи оптических систем связи”. Смысл этих энциклопедических статей заключен в том, что информация передается посредством электрических сигналов.
Предвидя замечания оппонентов, заметим, что в некоторых русскоязычных документах Международного союза электросвязи даются определения термина “электросвязь”, сходные с определением Федерального закона “О связи”. Так, Устав и Конвенция МСЭ, подписанные в 1992 г., так определяют “электросвязь”: “Любая передача, излучение или прием знаков, сигналов, письменного текста, изображений и звуков или сообщений любого рода по проводной, радио, оптической или другим электромагнитным системам”.
Сходное определение приведено в Рекомендации МСЭ F.710 (Синяя книга — 1998 г.): “Электросвязь — все виды передачи, излучения и приема сигналов, рукописных текстов, изображений, звуков любого характера по проводным, электрическим или другим электромагнитным системам”.
На эти замечания можно привести два контрдовода. Во-первых, в Рекомендациях G.701 и М.60 (из той же Синей книги) приведено другое определение: “Электросвязь — любая передача и/или эмиссия и прием сигналов, которые представляют знаки, письменный документ, изображения и звуки или информацию любого другого рода с использованием проводных, радио, оптических или других электромагнитных систем”. Во-вторых, в этих документах термином “электросвязь” переводится английское “telecommunication”. Как справедливо заметил Л.М. Невдяев в справочнике “Телекоммуникационные технологии”: “Данный термин в русском языке строго не определен. Долгие годы он использовался в значении дальняя связь или электросвязь. Сейчас понятие “телекоммуникация” трактуется значительно шире”.
Самое простое определение электросвязи в законе “О связи”, наверное, могло бы звучать так: “Электросвязь — это связь, осуществляемая с использованием различных электромагнитных систем”. Но тогда необходимо определить само понятие “связь”, которое законодателем почему-то не включено в число основных понятий (что само по себе парадоксально для закона “О связи”!!!).
Другим вариантом могло бы быть определение, близкое к приведенному в Рекомендации G.701: “Электросвязь — это любое излучение, передача и/или прием электрических сигналов, которые представляют знаки, голосовую информацию, письменный текст, изображения, звуки или сообщения любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
Необходимо заметить, что подобное определение хорошо подходит для нормативно-технического документа, но в меньшей мере — для Федерального закона “О связи”. Дело в том, что закон “О связи” необходимо рассматривать в общем контексте правового поля нового информационного общества, возникшего в конце XX века, т. е. в первую очередь во взаимосвязи с законами об информации и информатизации. Ярким примером здесь может служить Интернет, который нельзя рассматривать только как сеть электросвязи общего пользования.
Поэтому в качестве варианта определения понятия “электросвязь” в Федеральном законе “О связи” может быть предложен следующий текст: “Электросвязь — это излучение, передача и/или прием электрических сигналов, которые представляют информацию любого рода по радиосистеме, проводной, оптической и другим электромагнитным системам”.
На примере рассмотрения даже одного понятия “электросвязь” в рамках закона “О связи” становится ясным, что пришло время создания базовой российской терминологии электросвязи.
Вестник связи №3 2005